«Как-то раз Нонка куда-то запропала, и я несколько дней не могла до нее дозвониться, — вспоминает сестра Нонны Мордюковой Наталья Катаева. — Вдруг она мне звонит сама: «Тасюрочка, у нас тут свадьба, приезжай!» Я не поняла: «А кто у тебя замуж выходит?» Нонка рассмеялась: «Я!»

Славу Тихонова Нонна долго воспринимала только как друга. Помню, как она привезла его к нам домой, в Ейск, на каникулы. Сказала, мол, товарищ по учебе, пусть у нас отдохнет. Они ведь тогда были однокурсниками, оба во ВГИКе учились. Мама хотела Славу разместить у своей подруги, там была просторная квартира, а у нас народу много, свободной кровати нет. Но Слава запротестовал: «Ирина Петровна, можно мне у вас остаться? Я и на полу могу спать, лишь бы слышать, как Нонна во сне сопит». И мама разрешила.

Слава ей и по хозяйству помогал — то веревочку во дворе натянет и белье развесит, то воды из колонки натаскает. «Ой, хороший из Славки семьянин получится, выходи за него, Нонка, будешь за ним как за каменной стеной, — нахваливала Тихонова мама. — А какой красавец!» Очень ей этот мальчик понравился. Сестре возразить-то маме было нечего, но что-то ее останавливало. Слава потом даже из Москвы маме писал: «Ирина Петровна, повлияйте на Нонну, если она не захочет быть со мной, я брошусь под поезд!» Мама перепугалась, сорвалась в столицу и давай Нонку уговаривать...

В итоге вышло примерно как сама Нонна учила Колю Рыбникова, с которым тоже во ВГИКе подружилась. Коля, как известно, сох по Аллочке Ларионовой, а та на него ноль внимания. А уж когда Алла забеременела от Переверзева, бедный Рыбников совсем исстрадался: «Нонка, что мне делать?» — «Да что ты тут слюни распускаешь? Ты, главное, будь всегда около нее. Мало ли какая помощь ей сейчас нужна? И ничего, что она видит в тебе только друга, вот и докажи, что ты настоящий друг!» И Коля Нонну послушался: «Аллочка, тебе нельзя тяжести поднимать, давай я донесу, все сделаю, только скажи!» Кончилось известно чем: Алла все-таки вышла за Колю. Он ее под руководством Нонны переупрямил.

С Вячеславом Тихоновым и собаками Белкой и Стрелкой — космическими путешественницами. 1960 г.

А тем временем Слава — вопреки желанию Нонны — делал то же самое, только по отношению к ней самой. И тоже добился-таки своего — они с Нонной поженились. А через год у них со Славой родился Вовочка. Сестра тут же вызвала меня, школьницу, телеграммой. Она тогда работала в Театре киноактера, каждый вечер спектакли, а ребенка оставить не на кого. Она меня и в школу в Москве устроила — утром я на учебе, а после уроков несусь к племяннику.

Как Тихонов Нонну к Герасимову приревновал

Жили мы на Пироговке в коммуналке, в проходной 14-метровой комнате. От соседей, семьи директора кинопроизводства Скитева, которым приходилось мимо нас ходить, отгородились фанеркой. А в дальних комнатах жили звукорежиссер Дмитрий Соломонович Флянгольц с женой Тамарой Петровной и дочерью Ирочкой, актер Петр Савин с женой Наташей, в общем — одни киношники в квартире. И в кухне на всех одна плита с четырьмя конфорками, мы их называли дырками. Выходит Нонна с кастрюлькой: «Тамара Петровна, ваша дырка свободна?» — «Свободна, ставь!» Перед спектаклями Нонна со Славой по очереди принимали душ, ванная — единственное место, где можно было спокойно репетировать — под включенную воду то Нонна, то Слава произносили скороговорки: «На мели мы налима ловили… Сшит колпак не по-колпаковски…» А я с Вовочкой за ручку и соседская девочка Ирочка встанем под дверью и слушаем, нам так интересно!

Потом Слава с Нонной уедут в театр, а мы, дети, давай на всю квартиру: «На мели мы налима ловили…», пока Тамаре Петровне не надоест: «Ну хватит уже, голова от вас болит, перестаньте!» А если вечером у Славы с Нонной не было спектакля, у нас собирались их друзья — Алла Ларионова с Колей Рыбниковым, Юра Боголюбов. Одно время они очень увлекались игрой в карты на деньги и до утра резались в покер. Дым стоял коромыслом, все курили жуткие сигареты без фильтра, и мы с Володенькой спали за фанеркой в дыму. Они-то потом могли весь день отсыпаться, у них только вечером спектакль или репетиция, а нам с Вовочкой нужно рано вставать, мне утром в школу. Потом с покером завязали. Как-то стали рассчитываться, и выяснилось, что Нонна со Славой проиграли все свои деньги, хоть ставка и была копеечная. «Славуль, — ахнула сестра, — так нам с тобой жрать будет нечего». — «Да, Ноннуль, давай-ка прекращать».

Конечно, помогали родители Ти­хонова, мы вчетвером часто по выходным гостили у них в Павловском Посаде. И вот приезжаем в очередной раз, собираемся с сестрой по городу прогуляться, а свекровь, Валентина Вячеславовна, достала из сундука фетровую оранжевую шляпу с черной вуалью: «Дарю тебе, Нонна! Что ты все в платках да в платках — нехорошо, лауреатке Сталинской премии положено носить шляпы!» Нонка ведь очень платки любила. А когда примерила эту шляпу, нам с ней стоило больших усилий не расхохотаться, но она же артистка — сделала довольное лицо, покрутилась перед зеркалом: «Огромное вам спасибо!» — и незаметно подмигнула мне. Так в этой шляпе и вышла на улицу, но, завернув за угол, тут же обновку с головы сняла. Потом возвращаемся, я спохватилась: «Шляпу-то надень».

В общем, в этой красоте сестра появлялась только на пороге у свекрови, когда входила или выходила в двери. Всегда брала ее с собой в Павловский Посад. И Валентина Вячеславовна гордилась: мол, гляньте-ка, как я принарядила невестку. Какое-то время я с Вовочкой жила у родителей Славы в Павловском Посаде, там и школу окончила. Потому что не справлялась уже одна с племянником: у меня в старших классах уроки заканчивались поздно, Нонне нужно в театр, и с Вовочкой посидеть некому. Вот сестра и сказала мужу: «Слава, давай сына к твоим родителям отправим, ну невозможно постоянно отпрашиваться с репетиции, меня скоро из театра выгонят!»

Кстати, в то время театр был ее единственной работой и единственным источником дохода. Это у Тихонова после «Молодой гвардии» карьера в кино пошла в гору, а Нонна пять лет нигде не снималась. Считается, что ей перекрыл кислород Сергей Герасимов за то, что она отказалась выйти за него замуж. И скорее всего так и произошло. Он влюбился в Нонну на съемках «Молодой гвардии», даже просил ее руки у нашей мамы. Приехал на черной «Волге», автомобиль ему выделил Ейский райком — как же, в наших краях появился такой знаменитый режиссер, мало ли какие у него тут дела, может быть, он натуру для съемок выбирает. Мама тогда была председателем колхоза в станице Старощербиновской, километрах в 30 от Ейска. Сватовство Герасимова ее возмутило: «Сергей Аполлинариевич, да ведь вы женаты!» — «Ирина Петровна, я разведусь!» — «Но вы же для нее старый, мы с вами почти ровесники, а что будет через 20 лет?» — «Я сделаю из нее кинозвезду!» — «Не надо, если у нее есть талант, она и без вас станет звездой». 

И вот в результате Нонне даже малюсенького эпизода никто не дает, а Слава уже в кино нарасхват, и после фильма «В мирные дни», где он сыграл красавца матроса, у него не было отбоя от поклонниц. А что творилось, когда Слава с Нонной выходили из театра после спектакля! Тихонова окружали фанатки, ненавидевшие жену своего кумира, в ее адрес сыпались и оскорбления, и угрозы. Артистки из труппы тоже Нонне завидовали — такого мужа урвала! Как-то на спектакль пришел Сергей Герасимов, который, кстати, был одним из создателей Театра киноактера, увидел Нонну на сцене и решил оставить ей записку. Как уж он ее передавал, не знаю, только попала она в руки к Славе — «доброжелательниц» у сестры среди коллег всегда хватало. Что в той записке было, я так и не поняла, да только домой сестра вернулась с фингалом под глазом, еще и оправдывалась: «Не виновата я, сто лет этого Герасимова не видела, с чего ты взял, что мы с ним встречаемся?» А Славка насупленный сидел и молчал. Но его быстро отпустило. Это был единственный случай, когда он Нонку приревновал, да и то без повода, и сам, несмотря на огромное количество поклонниц, никогда не давал повода его ревновать.

Вот говорят, что у Славы случился страстный роман с латышкой Дзидрой Ритенбергой, которая впоследствии стала женой Евгения Урбанского. Якобы из-за Дзидры распался брак Тихонова и Мордюковой: мол, Нонна так и не смогла его простить. Это глупости. Нонна еще тогда подобным слухам не верила и тут же их пресекала: «Ну понравилась ему какая-то баба, и слава богу!» Сколько раз я от нее слышала, когда мы оставались вдвоем: «Да пусть языками треплют, я-то Славку знаю, он женился раз и навсегда и не пойдет на то, чтобы заводить любовниц, не такой это человек!» Нонне же приписывают роман с Михаилом Ульяновым. Они вместе снимались в картине «Простая история». Сестра говорила: «Наташка, Миша потрясающий партнер, и когда мы играли влюбленных, забыли, что он Ульянов, а я Мордюкова, в ту минуту перед камерой мы действительно были влюблены друг в друга, иначе бы сцена не получилась, но эпизод отсняли — и до свиданья!» Не стала бы мне Нонна врать. К тому же Миша был женат, а Нонна никогда не заводила романов с женатыми мужчинами, ей это претило. Так что Слава с Нонной расстались не из-за измен.

А мы с сестрой бутылки из-под молока сдавали, чтобы Вовочке 50 граммов сливочного масла купить, себе таких деликатесов не позволяли. Нонна впала в ступор, уже ничего делать не могла. И когда Слава пришел, сказала ему: «Ребенка кормить нечем, а ты деньги прячешь». Тихонов спокойно ответил: «Иначе с твоим колхозом ничего не купишь». Знаете, Нонна выходила за Славу без любви, и если потом какие-то чувства к нему возникли (во всяком случае, она пыталась себе их внушить), то в тот момент у нее все к нему пропало. Слава сам перечеркнул все то хорошее, что было в их жизни. Вот тогда сестра и приняла решение о разводе. Но мама ей не позволяла, все твердила: «Перетерпи, дочка, если уйдешь от Славки, то на старости лет одна останешься». И, в общем-то, оказалась права. Нонка потом часто вспоминала эти мамины слова и жалела, что ее не послушалась: «Надо было перетерпеть».

Нонна приводит в дом князя

Со временем я тоже стала работать в кино. Муж настаивал: «Тебе нужно учиться. Кем хочешь быть?» Я подумала: «Хочу одевать артистов!» Петя подсказал: «Художником по костюмам? Давай!» И помог получить мне специальное образование. Я хорошо знала свое дело, точно представляла, как будет выглядеть на экране картинка после проявки пленки, поэтому была у операторов нарасхват. Допустим, приступаем к съемкам фильма «Здравствуйте, я ваша тетя!», спрашиваю оператора Гошу Рерберга: «Пленка «Кодак»?» Он руками разводит: «Если бы! «Орво»!» И я делаю приглушенные цвета, потому что иначе на «Орво» все будет выглядеть аляповато. 

После расставания с Андроника­швили Нонне хотелось развеяться, и мы большой компанией отправились отдыхать в Пицунду. Когда вернулись в Москву, прошла буквально пара месяцев, сестра куда-то запропала, я несколько дней не могла до нее дозвониться. Но вот она мне звонит сама: «Тасюрочка, у нас тут свадьба, приезжай!» Я не поняла: «А кто у тебя замуж выходит?» Нонка рассмеялась: «Я!» Оказалось, они с Володей Сошальским расписались и отмечают это событие у него на Селезневке. Из гостей были только Володина мама, актриса Варвара Сошальская, еще дочь Володи от одного из предыдущих браков, которых у него было столько, что можно со счету сбиться, актер Юрий Пузырев и я, совершенно потрясенная. Слишком уж быстро все произошло. «Зато я теперь имею мужа, и никто не будет гавкать мне в спину», — объяснила мне Нонна. С Сошальским сестра прожила недолго, меньше года.

А потом не выдержала гулянок, которые он каждую ночь дома устраивал: компании расходились только под утро, и Нонна постоянно недосыпала. Мне она как раз достала путевку в ту же Пицунду, а через три дня неожиданно и сама возникла в дверях моего номера: «Я ушла от Сошальского, да ну его!» И вот на следующее утро сидим с ней в парке, Нонна что-то вяжет из мохера, вдруг видим — по аллее в нашу сторону шагает Сошальский. Подходит к сестре: «Нонна, вернись!» — «Володя, я отрубила раз и навсегда, я не вернусь к тебе, ты зря сюда летел!» Разговаривала с ним таким тоном, что он понял: уговаривать ее бесполезно, развернулся и ушел в обратном направлении. Через пять дней и Нонна, немного успокоившись, отбыла домой. Попросила подругу, чтобы та заехала к Сошальскому, забрала ее вещи. После чего подала на развод. И больше никаких мужчин у нее не было: браки, многочисленные романы — все это осталось в прошлом. Потому что очень скоро Нонне стало не до того.